Читать книгу - "Бездна и Ланселот  - Александр Смирнов (фантаст)"

– Но вы-то пока тут, – с усмешкой глядя ему прямо в глаза, произнесла мадам Броссар. – Когда вся Европа гибнет в огне, Америка спокойно за этим наблюдает, а ее доблестное воинство проявляет прямо-таки чудеса героизма, браво отплясывая с дамами на балах, подальше от опасностей. О, я думаю, Гитлер будет вам крайне признателен, если вся американская армия окончательно переселится в тропики.

– Мадам, не волнуйтесь, – вмешался Томпсон, – армии у нас хватит и на тропики, и на субтропики, и на все остальное. Тем более что наибольшая опасность Америке угрожает вовсе не от Гитлера, а именно отсюда.

– Какая опасность? Обгореть на пляже?

– Дорогая, ты не права, – сказал барон. – Кто знает, какие испытания еще ждут этот мир и где окажется его новое слабое звено? Я думаю, что все эти храбрые военные не зря направляются туда, куда они направляются. Во всяком случае, вовсе не для развлечений.

– Да, это сразу видно, – парировала она, кивнув в сторону офицеров, которые как раз в этот момент стали приглашать дам на только что объявленный танец.

– Кстати, почему бы нам не потанцевать? – попытался разрядить не слишком дипломатическую обстановку Томпсон. – Лейтенант, пригласите, наконец, прекрасную даму, если, конечно, месье Броссар не будет против.

Месье был не против, и Ланселот повернулся к Дженифер, склонив голову в легком поклоне.

– Это вальс, мистер Ланселот, – сказала она. – Вы умеете танцевать? К тому же у вас на боку эта ужасная железная штука, вы же запутаетесь в ней, а я вовсе не хочу упасть.

– Разумеется, миссис Броссар, – спокойно сказал он, отцепив саблю и сунув ее опешившему Томпсону, который смотрелся довольно комично с этим орудием убийства в его нежных и пухлых руках. – Не беспокойтесь, я умею вальсировать, хотя, конечно, охотно возьму у вас, как профессионала, дополнительный урок.

– В самом деле, Женевьева, – буркнул барон. – Не стоять же тебе на балу соляным столбом!

Против ожидания Дженифер, несмотря на выволочку, только что сделанную ею американским вооруженным силам, не стала сильно сопротивляться.

– Ну, хорошо, лейтенант, пойдемте… В конце концов, – добавила она тихо, – из двух зол я всегда выбираю то, которое раньше не пробовала.

А над залом кружились чарующие звуки венского вальса, рассказывая морю и тропической ночи о ласковых волнах голубого Дуная.

* * *

В десять часов ночи 6 декабря 1941 года капитан третьего ранга Мочицура Хашимото – тридцатидвухлетний командир новейшей японской подводной лодки класса «джунсен» из состава Шестого флота передового экспедиционного базирования – стоял на мостике, напряженно вглядываясь во тьму. Этой безлунной ночью океан был спокоен. Южный бриз приятно освежал кожу. Лодка в надводном положении малым ходом пересекала штилевые воды, как будто и не покидала рейда военно-морской базы на атолле Кваджалейн. До недавнего времени плавание проходило гладко и приятно, больше напоминая туристический круиз, чем боевой поход. Однако утром 2 декабря, когда Хашимото только что поднялся на мостик, взволнованный голос из радиорубки по переговорной трубе доложил:

– Командир, радиограмма!

Он немедленно спустился вниз и увидел шифрованное сообщение, переданное из штаба Объединенного флота: «Ниитака Яма Ноборе 1208». Взяв секретную шифровальную книгу, Хашимото прочитал: «Взбирайтесь на гору Ниитака 1208», что означало: «Начинайте войну против США и Англии 8 декабря». Однако нельзя сказать, чтобы это было для него какой-то неожиданностью. Еще 21 ноября на флоте была объявлена оперативная готовность номер два. Корабли по одному выходили в море, рассредотачиваясь по разным базам. Об истинной цели этих приготовлений знали лишь командиры, экипажам же объявили, что готовится обычный учебный поход в южную часть Тихого океана. Субмаринам была поставлена задача в час икс начать охоту за линейным флотом противника, однако Хашимото получил особое задание. Ему предстояло, не дожидаясь начала общих боевых действий, найти и потопить в океане пассажирское судно, которое должно было доставить на американскую военно-морскую базу на острове Гуам новое офицерское пополнение, элиту морской пехоты США. На борт было приказано поднять лишь трех человек: двух японских офицеров, которые следовали на том же рейсе и должны были в нужное время сообщить координаты судна, покинув его до начала атаки, и еще одного, личность которого была в глубокой тайне.

Весь день 6 декабря прошел в напряженном ожидании. Утром из штаба поступила радиограмма с координатами вражеского судна, которое оказалось в радиусе менее одного дневного перехода. Около двух часов назад Хашимото получил сигнал, окончательно уточняющий местоположение противника, и рванулся в заданную точку, выжимая из мощных восьмитысячных дизелей всю возможную скорость в двадцать узлов. С наступлением темноты он велел не включать сигнальные огни и сбавить ход, идя галсами и стараясь визуально обнаружить жертву, но пока безуспешно. Время тянулось в томительном ожидании, а горизонт был по-прежнему пуст. Хашимото прирос к капитанскому мостику. Несмотря на то что было очень тепло, его прошибал озноб, а по лицу катился холодный пот.

А если он не найдет цель? Нет, этого нельзя себе даже вообразить! Он помнил своего деда, свято хранившего традиции самураев, который говорил: «Если ты проиграл битву и тебе грозит смерть, нужно умереть улыбаясь».

В военно-морском училище Эта-Дзиме, куда он среди немногих счастливчиков поступил, пройдя суровый отбор, Хашимото, постигая нелегкую воинскую науку и высокую цену дисциплины под железными кулаками начальства, твердо усвоил, что слова «невозможно» в японской армии не существует.

Хашимото в отчаянии водил биноклем по темной линии горизонта в надежде обнаружить огни противника, но лишь взошедшие уже крупные звезды попадались в его окуляры. Только он наклонился к переговорной трубе, чтобы запросить гидроакустический пост, как вдруг раздался крик старшины группы сигнальщиков Сакумы с наблюдательного поста над мостиком:

– Вижу огни! Цель слева по борту по пеленгу семьдесят градусов!

Хашимото прильнул к окуляру и взглянул в указанном направлении. Да, так и есть, на расстоянии примерно пяти с половиной миль были различимы огни, очертившие силуэт большого пассажирского корабля. Ему даже показалось, что он различал доносившиеся с борта звуки музыки, хотя, конечно, с такого расстояния услышать что-либо было невозможно.

Тут же Хашимото дал приказ развернуть субмарину в нужном направлении и с максимальной скоростью устремился к кораблю.

* * *

Оркестр перестал играть вальсы и перешел к модному аргентинскому танго. Ланселот предложил Дженифер руку, и пока музыканты проигрывали кортину между двумя тандами, вывел ее на исходную линию в центр зала. Они взяли друг друга в объятие. Ее левая рука легла на его правое предплечье, а его правая рука замерла на ее спине. Раздалась мелодия «Кумпарситы», и они начали танец. Джейн с удивлением обнаружила, что Ланселот явно скромничал, когда собирался брать у нее уроки. Он оказался настоящим тангеро, вел уверенно и ловко. Музыка делалась все быстрее, все ритмичнее, танцующие двигались ровно в такт. Ланс, держа ее в близком объятии, ощущал тепло упругой груди и, казалось, чувствовал биение сердца. Обычно в танго партнерша лишь угадывает намерение партнера и послушно следует ему, но против всех правил их танец напоминал любовный поединок, в котором кто-то из двоих обязан взять верх, подчинив себе другого. Вот короткий перерыв перед следующей мелодией, и снова в бой.